Время для жизни [СИ] - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через некоторое время, Завадская организовала им чай, сушки, какое-то варенье.
«А помнят ее еще здесь! Авторитет с показа мод еще сохранился!».
— Татьяна! Изволь одеться! Неприлично так себя вести, и уж тем более неприлично садиться пить чай в таком виде! — «ну я же говорю — Леди!».
«Хотя… помниться — сама Елена как-то пила чай — вообще голой. Правда это было у нее на кухне!».
— Пока Вы пьете чай, я Вас развлеку немного! — по просьбе Косова, Елена притащила и гитару. Откуда уж она ее взяла — ему было невдомек!
— Елена Георгиевна! — обратился он к подруге, которая в ответ на такое официальное обращение, удивленно приподняла бровь, — Краса Вы наша! Гордость нашего города! Позвольте начать этот импровизированный концерт песней для Вас. Знаете… в английской истории была такая пара… довольно скандальная, надо признать. Он — английский адмирал, знаменитый моряк и военноначальник, лорд. Она… она поднялась из самых низов. Была натурщицей, куртизанкой. Красавица! Насколько красивая, что, невзирая на ее происхождение и неприличную славу, на ней женился целый английский посол, тоже — аристократ, по фамилии Гамильтон. Так она стала — леди Гамильтон. Так вот… их связь — леди Гамильтон и адмирала Нельсона стала темой для пересудов, а потом и массы произведений. Да… Он погиб во время Трафальгарской битвы.
Немного переделки первоисточника — там Клава, здесь Лена.
«Ну… думаю — не заметят!».
— В кинотеатре «Буревестник»,
После той, большой войны,
За полпачки «Беломора»
Проходили пацаны.
И смотрели, что хотели,
В десять лет, я — даже в семь!
И как водится — балдели
От запретных в детстве тем.
Женщины прекратили пить чай, слушали внимательно. Лена улыбалась.
— И была соседка Лена
Двадцати веселых лет.
Тетки фыркали: «Шалава!»,
Мужики — смотрели вслед.
На правах подсобной силы
Мог я в гости заглянуть,
Если Леночка просила
Застегнуть чего-нибудь.
Краем глаза Косов видел, как в приоткрытую дверь просочился Александр, встал у двери. Потом в проеме встала мастер, обслуживавший женщин. Вроде бы еще виднелись лица — там, в коридоре.
— И, конечно, я старался,
А в глазах стоял туман!
И в тумане я качался,
Как отважный капитан!
И смеялась Лена звонко:
«Что ли ты уснул, браток?»
И горел на шее тонкой
Золотистый завиток.
Где-то за окном, словно за бортом,
Вдаль плывет мое детство.
Леди Гамильтон! Леди Гамильтон!
Я твой адмирал Нельсон!
Как она ждала, как она звала,
Как она пила виски!
Леди Гамильтон! Леди Гамильтон!
Ты была в моей жизни…
По окончании песни повисла тишина. Завадская смотрела на него улыбаясь, а в глазах ее было ТАКОЕ обещание, что мурашки табуном пронеслись по шкуре Косова.
— Так… а дальше? Это же не все, правда? — Рыжая смотрела ему в глаза, припивая чай.
— Правда, Рыженькая! Слушай… Это — тебе!
— Что мне делать? Я пропал!
Ритка! Что ты сделала?
Твое тело — как крахмал,
Белее снега белого!
Отравила мне судьбу, отняла профессию.
Ритка! Я тебе не вру
Всей вот этой песнею!
Рыжая улыбалась довольно, не отводя от него взгляда.
— Ах, Ритка Дорофеева!
Что же ты наделала?!
Твое тело — вот дела!
Белее снега белого!
— Ах, Ритка Дорофеева!
Что же ты наделала?!
Твое тело — вот дела!
Белее снега белого!
Лена тоже улыбалась, глядя то на Ивана, то на подругу.
— Я работал в РСУ цементобетонщиком,
А теперь я на углу
С розовым бидончиком.
Бросьте, братцы, мне в бидон
Рублики-копеечки,
В Ритку я давно влюблен,
Это вам не семечки.
…
— Мне прораб Кузьмич читал
О женском поле лекции,
Только я давно пропал
От твоей комплекции.
Я работу задвигал,
Планы и задания,
И тогда Кузьмич сказал мне:
«Лёша, до свидания».
Марго засмеялась, даже захлопала в ладоши, услышав, как испортила судьбу парня белокожая Ритка:
— Только я не Дорофеева! — «И носик свой задрала повыше! Стерва!».
— Да? А я, честно говоря, и фамилию твою не знаю! Неудобно даже, Рит!
— Длугош моя фамилия!
— О как?! Полячка, что ли? — удивился Косов.
«Это многое объясняет… про ее характер! Да и внешность — тоже!».
— Ну да… предки были из ссыльных! После восстания… еще при царях.
Иван, замолчал, выпил залпом уже остывший чай.
— А я? — подала голос Танька.
— А для тебя, красавица… Слушай!
— Ее глаза небесно-васильковые
Притягивали взоры, как магнит!
За ней ходила вся шпана дворовая,
А я среди шпаны был знаменит!
…
— Вот, видите, женщины… и концерт послушали. Ну, все-все… за работу! — разогнал Александр персонал, — Ну, что? Вы продолжаете?
И они продолжили выбирать одежку.
Рано утром, договорившись с Завадской о встрече, Косов — «метнулся мухой» к себе в клуб. А то неудобно будет — такие красавицы с ним, а он одет как шпана! Вернувшись в город, Иван чуть подумал и — махнул к месту своего прежнего жительства.
«Надо навестить Веру! Решил же тоже ей помочь? Надо выполнять!».
Где ее место работы, детский сад, расположен он примерно знал. Нашел. Заглянул. Попросил позвать.
«Оп-па! И что я сейчас вижу?».
Вместо стройной, даже худоватой, его бывшей подруги, перед ним стояла… такой… арбузик на ножках.
«Мля… это что же — тоже я? Да нет… быть не может! Если посчитать… А может… Да нет — не сходиться! По времени не сходится!».
Вера была… глубоко беременна.
— Ой, Ванечка! Привет! Сколько я тебя не видела уже! Как я рада! Ты такой… красивый! А я… видишь… вот!».
Вера смутилась.
— Ну что ты! Ты — молодец! Только… как же ты решилась-то? Это же… четвертый уже? — Иван все никак не мог прийти в себя.
— Ну… да. А что там решаться-то… Как вышло… Ой! Слушай, давай отойдем чуть подальше… вон — за угол! А то сейчас увидят меня… с тобой, бабы наши! Разговоров будет! А оно мне надо?
Они отошли за угол следующего здания, недалеко от крыльца детсада. Встали за какие-то елочки.
— Ну, ты рассказывай, как у тебя дела? У меня-то… сам видишь. Ну — не женился еще, кобель?
— Не… не женился. И не собираюсь пока!
— Ну да, ну да… тебя, пожалуй, заставишь жениться! Ой, Ваня… как же я вспоминаю… так сладко… и горько становится…
— Как сама? Как ребятишки? Андрей у тебя как?
— Да что там… все хорошо, Ванечка! Ребятишки… да вон — здесь
